Форум » Выложи свое творение у нас. Джен » На другом конце света НМП, СС, ГП, R(авторский), миди » Ответить
На другом конце света НМП, СС, ГП, R(авторский), миди
Mesmer: 1. Название На другом конце света 2. Автор Mesmer 3. Бета Предисловие и 1 глава - Dita 4. Жанр Пусть каждый решает для себя сам, что из этого вышло. 5. Рейтинг R (авторский) 6. Пейринг СС, НМП, ГП 7. Размер Миди 8. Статус Закончен 9. Саммари Не умею писать их, не люблю, так что прочитаете – узнаете, воть=)))) Хочу добавить, что ничего сверхъестественного нет и быть не может, ну…разве что чуть-чуть… 10. Отношение к критике Положительно
Ответов - 14
Mesmer: Вместо предыстории И мертвый Адмирал сойдет со стен к свечам, И пустотой зеркал наполнит свой бокал. И в грозовой тиши провозгласит свой тост, За упокой души, за вечную любовь…… Агата Кристи «Никогда» /Просто и понятно, а оттого хаотично и неясно. Противоречия, противоречия…. некоторые люди зациклены не себе, некоторые думают лишь об окружающих, а, в общем и целом, все они понапрасну стараются найти смысл своего существования. Извечные вопросы о смысле жизни и предназначении, поиск вечной и чистой любви, праведный гнев, честь, муки совести…всего этого можно избежать, обретя свой покой. Мы сами нарушаем тихое течение жизни, стремясь к неизведанным далям и страшась их. Мы хотим узнать нечто, что будет доступно только нам, и сами же отказываемся от этого знания. Мы бежим вперед, стоя при этом на месте. Мы глупо растрачиваем отведенное нам время на ссоры, сомнения, выбор, мы не можем идти с высоко поднятой головой, до конца, на зло всем. Мы останавливаемся на пол пути, оглядываемся назад, но ничего не видим. Мы иррациональны, не адекватны, мы не замечаем того, что лежит у нас под носом и видим то, чего нет. Сегодня мы жаждем открыть новый континент, а завтра ищем способ скрыть его. Мы мечемся от света к тьме, мы жалки и могущественны одновременно. Мы создаем цивилизации, и сами же разрушаем их, мы – это мы, и этим все сказано. Тогда скажите, отчего все это? Зачем, кому нужно? Великие воины и жалкие трусы; гении заговоров и мерзкие предатели; само благородство и оплот грязи – это тоже мы. И не важно теперь, к чему мы стремимся, потому что осталось допотопное «мы», нет звенящего «я». МЫ его потеряли, и не смогли найти, потому как найти, значит отделиться от спасительной серой массы, значит взять ответственность за совершенное на себя, а это слишком трудно. Потому как МЫ все далеко не праведники, и делить свои грехи на всех в равной степени легче, чем сваливать на себя. И все же, Я отделяюсь, Я вижу, слышу, знаю, не хочу останавливаться, просто из-за банального «Я». Просто потому что Я могу. Из дневника Северуса Снейпа/ -Трус! Ему кричат вслед. -Стой! Трус! Он резко разворачивается, направляя палочку на глупого ребенка, задержавшего его здесь, когда каждая секунда на счету. -Трус! – кричит парень, задыхаясь, пытаясь отдышаться. -Поттер. – тихое шипение, настороженная поза, поднятая палочка и …и больше ничего, он стоит, не двигаясь, лишь глаза следят за мальчишкой. Парень кидается вперед, выкрикивая заклинания. Один выпад, другой, маленькому льву далеко до взрослого змея, пара заклинаний и Поттер валится с ног, а он нависает сверху. Но убивать нельзя, хотя очень хочется, за многое. За сломанную жизнь, за отношение этого сопляка к себе, за неблагодарность, за то, что именно из-за Поттера он вынужден был убить одного из немногих, который его ценил и любил, уважал, верил, в конце концов. Но нельзя, палочка трещит, так сильно рука сжимает дерево, пальцы сводит судорогой. Кто-то кричит. Другие. Они. Тоже лишь тени, оставшиеся от некогда великих и благородных фамилий. Ничтожества, готовые боготворить своего Господина, несмотря на то, что этот Господин лишь немощный психопат. Северус убегает прочь, на ходу давая приказ, чтобы мальчишку не трогали, оставили на время в покое, потому как он нужен ЕМУ, Лорду, их Господину. Тварь все же задела его, а оттого время ускоряет свой бег, он боится не успеть, но уже видны ворота, один шаг, другой. Он на время в безопасности. А затем следует Собрание, и ожидаемая кара, для него, ведь это было задание другого, он ослушался Лорда, а значит, понесет наказание за самоуправство, да, и где же сам виновник? Нет? Дополнительное Круцио. Лорд не очень изобретателен со слугами, но, на этот раз его фантазии нет предела, а потому Снейп чудом уходит на своим двоих, не оборачиваясь, чтобы не встречаться с красными глазами. Приходит домой, и отчаяние накатывает новой волной. Что дальше? Да, он спас Драко, выполнил клятву, а что же после? Кому он нужен? Кто его примет? На мгновение хочется забыть обо всем и принять яд, но он отметает эту мысль, считая подобное поведение малодушием. Хотя когда-то такие мысли были для него единственно верными, но не сейчас. Хочется спать и он проваливается в спасительную дрему прямо на диване в гостиной. Неважно, никто не увидит, всем все равно. Потом начинается настоящая гонка на выживание, и он тоже принимает в ней участие, хотя и не понимает, зачем ему это. Найти парня, рассказать о хоркрустах, естественно под оборотным, спасаться от гнева Лорда, прятаться от Ордена, снова и снова возвращаться в пустой полуразрушенный особнячок на отшибе в Тупике Прядильщиков – «дом детства». А после все так быстро заканчивается, как будто его кто-то хватает за шкирку, а оттого он падает на землю, ничком, и все. Больше нет сил, стремлений, кто-то выключил механизм, называемый жизнью, и время замерло. Момент, когда он ушел, Снейп не помнил, остались только обрывки. Его не приняли, он к этому не стремился, его бросили, он не возражал, его предали, он ожидал этого, а остальное так поверхностно, что и яйца выеденного не стоит. Просто время пошло дальше, а он остался.
Mesmer: 1 глава Бег Те, кто видел огонь, поднимите глаза, Кто умеет молчать, пророните хоть слово, В этом мире покой – словно с неба гроза, Этот мир породила скупая слеза, Никогда и нигде не найдете его вы. Равнодушие душ, бессердечность сердец, Поскользнуться, упасть – равносильно здесь смерти, Этот мир мне на сердце оставил рубец, Ведь корона здесь - это терновый венец, Но она так идет новоизбранной жертве. Эпидемия «Королевство Слез» -Черт бы подрал эту мерзкую погоду, этих магглов, эти улицы…-бормотал себе под нос высокий человек в черном, потрепанном пальто. Зеленый в белую полоску шарф был обмотан вокруг шеи, свисая вниз безжизненными лохмотьями. Коричневые кожаные туфли яростно отбивали невысокими каблуками по грязным мостовым, разбрызгивая воду из маленьких лужиц. Человек продолжал бурчать под нос проклятья в адрес всего мира, когда на него налетело что-то. Резко остановившись, человек посмотрел под ноги. На асфальте валялся парнишка, лет десяти, в смешной кепке, явно размера на три больше, она постоянно норовила сползти вниз, так что мальчик придерживал ее одной рукой. -Простите… - пролепетал парень, попытавшись встать. Человек ничего не ответил, поудобней перехватил пакет, который держал в руке и двинулся дальше. Мальчик насупился, но ничего больше не сказал, он поднялся на ноги, отряхивая одежду. -Стой, сволочь! – послышалось рядом, и мальчик уже собрался бежать, но тут его схватили за рукав куртки – Маленькая тварь, ты еще пытался удрать? Мужчина в пальто остановился, но не обернулся, присушиваясь к разговору, который, впрочем, больше напоминал монолог. -Скотина, ты украл мой бумажник, крысеныш! Но ничего, сейчас ты получишь… - шипел незнакомец, кидая ребенка на асфальт, тот лишь всхлипывал, стараясь прикрыть голову руками и сжаться в комочек. После первого удара парень взвыл, перекатываясь на другую сторону, мужчину это не остановило, и он с силой пнул тело второй раз. Схватив мальчонку за шкирку, мужчина занес руку для удара, но чьи-то пальцы легли на его плечо. -Я не советовал бы вам столь грубо обращаться с детьми. – прошипели над ухом. Мужчина дернулся, как кукла, повернулся в обратную сторону и посмотрел остекленевшим взглядом на говорившего – Надеюсь, вы поняли всю низость вашего поступка? – кивок – Отлично, а теперь вы спокойно дойдете до своего дома, откроете дверь, зайдете внутрь и забудете об этом инциденте, забудете обо всем, кроме того, что бить детей нельзя. – глубокий, голос обволакивал, заставляя подчиниться, ему хотелось подчиниться – Ступайте. – мужчина еще раз дернулся, и, немного напоминая походкой робота, причем неисправного, направился прочь. Человек поправил шарф, еще раз перехватил выскальзывающий из руки пакет и посмотрел сверху вниз на парнишку, а тот лежал на асфальте, ни жив, ни мертв, держался за бок и скулил. Вздохнув, человек подал мальчику руку. -Пойдем, тебе надо обсохнуть и придти в себя. Парень вскинул голову, уставившись на незнакомца с ужасом и какой-то надеждой, мужчина скривился, уж слишком знакомым был этот взгляд, слишком хорошо он понимал сейчас этого оборвыша. -Пойдем, ну же. – нетерпеливо повторил он, развернулся и двинулся дальше. Сзади слышалось сопение и тихие ругательства. Усмехнувшись, он завернул за угол, прошел еще пару домов и скрылся в заплесневелом подъезде. Поколебавшись, мальчик пошел следом. Том зашел внутрь, озираясь по сторонам, сверху доносились крик и ругань на непонятном языке, сбору резко открыли дверь, и на площадку выскочил человек с пистолетом, что-то брякнув ему, человек помчался вниз. Его встряхнули так, что он еле удержался на ногах, и запихнули в квартиру. Прихожая была крошечная, только табурет и вешалка. Странный незнакомец развязал шарф, повесил его на крючок, на тот же крючок позже было повешено и пальто, туфли пристроены прямо под верхней одеждой. Помявшись, Том тоже снял куртку, но лишь его рука потянулась к свободному крючку… -Даже не думай, я не позволю пачкать мой дом. Мальчик насупился, потом решил, что незнакомец ему – никто и повесил таки куртку. Сбоку раздалось нечто, похожее на шипение, и Том сжался, по привычке ожидая удара, но удара не было, вместо этого его потащили в ванную, всунули в руки полотенце, мыло, шампунь и включили воду. Незнакомец фыркнул и вышел, тихо притворив дверь. Пару минут парень тупо смотрел на полотенце, потом, подумав, что не каждый день удается помыться, дааалеко не каждый, и нужно пользоваться моментом, он снял кепку, аккуратно положив ее рядом с раковиной, затем расстегнул рубашку, но вот пристроить ее так и не смог, не знал просто куда. -Вещи брось в корзину. – донеслось из-за двери. Том покосился на нее, сложил аккуратно оставшуюся одежду и положил ее в корзину для грязного белья. Осмотрев себя в зеркале, он вздохнул и залез в воду. Чувство было очень непривычным, теплая вода и ощущение безопасности…В последний раз он чувствовал себя так…да кого он обманывает, никогда он так не чувствовал, никогда с ним так не обращались….На глаза стали наворачиваться слезы и мальчик уткнулся головой в ладошки, свернулся в ванной, и тихо заплакал. Чьи-то руки осторожно прикоснулись к плечу, не встретив сопротивления, намылили спину, одну руку, затем другую. Том ясно понимал, что значат такие игры в доброго и плохого, и чем они заканчиваются, но парню было все равно, он безразлично наблюдал, как ему намыливают шампунем голову, смывают пену водой, снова и снова…так успокаивающе, так, что желание довериться стало практически непреодолимым. Потом его подняли на руки и поставили рядом с ванной, махровое полотенце заскользило по телу, глаза сами собой закрывались…Том не заметил, как провалился в сон. Северус отнес малыша в кровать, укутал одеялом, подумал, оставил включенным ночник и вышел. Сидя на скрипучем табурете в облезлой кухне он смотрел на неоновую вывеску бара напротив, огоньки то гасли, то вновь зажигались, протестующее потрескивая от неисправности проводки. Достав из кармана сигарету, он поднес ее к зажженной спичке и закурил. Спать не хотелось, точнее негде, тут же поправил он сам себя. Этот заморыш занял его кровать. Тощий оборванец, которого отчего то стало жаль. Он скривился, затягиваясь сомнительного качества сигаретой и пуская кольцами дым. И как его угораздило? Хотя…КАК, он прекрасно понимал. Просто этот найденыш уж слишком напоминал ему его самого, только выглядел немного иначе. Волосы светлые, а глаза еще не потеряли доверия к людям, сам Северус к десяти уже точно знал, что рассчитывать нужно лишь на самого себя. Нахмурившись, он затушил сигарету, вздохнул, устраиваясь поудобней. Табуретка заскрипела, движимая праведным гневом против подобного обращения, но вскоре затихла. Мужчина прислушался. Из соседней комнаты раздалось сначала тихо, потом громче, бормотание, переходившее в вопли. Северус быстро зашел в комнату, где по кровати перекатывался его теперешний гость. Как по наитию, мужчина присел рядом, потом, поколебавшись, улегся, обнимая мальчика. Тот всхлипнул, прильнул к незнакомцу всем телом, да так и застыл. Еще раз хорошенько отругав себя за мягкосердечие, Северус тоже вскоре заснул. /Справедливость. Честь. Пустые слова, за которыми скрываются подлость и низость. Почему понятия их так различны и в тоже время так похожи? Где, к примеру, заканчивается самолюбие, и начинается тщеславие? Где заканчивается понятие чести и начинается гордыня? Почему не все могут жить по общим понятиям справедливости? Потому что все это – беллетристика, не более. Жалкие правила чести, совесть – то, чем прикрываются сильные мира сего. А попробуй следовать им «простой смертный»? Его раздавят, просто потому что смогут это сделать, потому что этот человек будет «недостоин». А кто выбирает, достоин или нет? Кому решать, кто в праве казнить, полагаясь на эти пресловутые законы, а кто должен, просто обязан им подчиняться, в обход своим нуждам и желаниям. Честь, честь, честь твердили люди вокруг, но сами были прогнившими насквозь. Эта гниль, запах разложений, она чувствуется за мили от них. Все человечество прогнило, как сочное яблоко с черной сердцевиной, оставив только яркую внешность. «Глянцевость». А кто я? Избранный или раб? Из дневника Северуса Снейпа/ Том проснулся оттого, что рядом кто-то тихо сопел. Парень открыл глаза и попробовал оглядеться. Странно, он помнил, что ему снился удивительный сон, в котором был человек, мужчина. Этот мужчина привел его в свой дом, говорил с ним, почти ласково, без издевок и оскорблений, позволил ему остаться на ночь, вымыться по-нормальному….А теперь…Мальчик резко сел, точнее попытался. Бок тут же сдавило, а его прижали к чему-то теплому, негодующе фыркнув над ухом. Том осторожно повернулся и увидел того самого человека, тот лежал практически неподвижно, и парень счел бы его мертвым, если бы не ровное дыхание и поднимающаяся судорожно грудная клетка. Он был голый. Абсолютно. Внутри обдало холодом и липкий страх начал давить на него не хуже машинного пресса. Сосредоточься на себе, говорил он, сосредоточься. Вроде все в порядке, а незнакомец полностью одет, значит, есть шанс, что ничего не было. Да. Точно. Это он наслушался страшных рассказов от других. Все прекрасно. Том закрыл глаза, стараясь понять, поверить, запомнить, какого это, спокойно лежать на нормальной кровати, уткнувшись носом в теплую руку и свернувшись калачиком под боком у другого человека. Уютно и по-домашнему. Но размышлять так и не удалось, поскольку Том заснул. ----Молодая женщина с резкими чертами лица строго посмотрела на мальчугана лет десяти. Тот был весь потрепанный, запыхавшийся, а дамочка постоянно оглядывалась по сторонам. Мальчик впервые попал на Диагон Алею, самую замечательную улицу на свете, потому что все здесь было замечательным. И магазины, и книжки, и люди в странных одеждах (мантиях, поправил он себя). -Северус. – строгий голос вернул его с небес на землю. Мальчик опустил плечи, расправил слегка помявшийся свитер и подошел к женщине. -Да, мама. -Сколько раз тебе говорить, чтобы ты вел себя так, как подобает волшебнику! -Да, мама, хорошо, мама. -Что хорошо? Веди себя прилично! – зло бросила дама, резко разворачиваясь и направляясь к магазину палочек. -Буду, мама. – прошептал мальчик. Надо же, а день так хорошо начался, а он все испортил! Он всегда все портит, и мама так говорит, и папа всегда на него сердится, он неправильный, думал Северус. Дело все в том, что ОН неправильный, не знает, не умеет…На глаза стали наворачиваться слезы, но мальчик тут же вспомнил слова папы о том, что он размазня, а Снейпы не плачут как девчонки. Стиснув зубы и проглотив подступающий к горлу ком, он размеренным шагом направился за женщиной. Только плечи его все-таки слегка подрагивали.---- Северус выронил лопатку, выключил плиту и уставился на подгоревший омлет. Вот так вот и сходят с ума, промелькнула мысль. Мужчина вздохнул, достал из буфета пару чашек, налил туда свежезаваренного чая, оглядел кухню. В коридоре то и дело шлепали босыми ногами по ободранному паркету. Спустя бесконечно долгое время на кухню заглянул маленький оборвыш, облаченный в рубашку Снейпа. Рукава закатаны до предела, подол путается под ногами, а неровно застегнутые пуговицы стали причиной постоянного ворчания, рубашка слезала с плеча, и это чудо старалось одновременно не запутаться в ней, придержать за воротник одной рукой, а другой поправить кепку. -Можно поинтересоваться, почему ты не снимаешь в помещении головной убор, это не прилично. Мальчик остановился, опустил руки, отчего кепка окончательно свалилась на лицо, а злополучная рубашка таки слезла с плеча. -Эээээ….. Северус старался не улыбнуться. Этот нахаленок так напоминал ему себя, и в тоже время был абсолютно другим. Снейп решил, что не даст системе уничтожить еще одного человечка, что ЭТОТ человечек не потеряет веру в людей. Он оглядел парнишку: синяки и ссадины, но это он исправит. И где только рубашку достал? Том заворожено наблюдал, как незнакомец подходит, вытирает о фартук руки, расстегивает рубашку…Он зажмурился. -Не надо – прошептал мальчик, обхватывая себя руками. Мужчина чертыхнулся, схватил маленького гостя за плечи и хорошенько встряхнул. -Запомни, здесь ты в безопасности. Здесь ты под моим присмотром. Ты можешь мне доверять. – Северус говорил четко, короткими фразами, чтобы детский разум полностью осознал сказанное – Ты. Можешь. Мне. Доверять. И Том поверил. Парня усадили на тот самый скрипучий табурет, на котором недавней ночью сидел хозяин квартиры, стянули через верх рубашку. Теперь мальчик спокойно отнесся к своей наготе, а лишь увлеченно рассказывал про какую-то книжку, кажется, она называлась «Остров Сокровищ». Да, так и называлась. Мальчик махал руками, показывая, описывая то, что было в книжке, болтал ногами и Северус уже собирался спихнуть сорванца с табурета, как в дверь позвонили. Мужчина положил на стол вату и мазь, которыми обрабатывал ушибы и пошел открывать. Том поморщился, спрыгнул на пол. Синяки больше не болели, они вообще исчезли, не оставив на теле и следа. Бок не болел, а рядом стояла тарелка с едой. Облизнувшись, Том пододвинул тарелку, схватил ложку и быстро начал поглощать содержимое. Вернувшись, Снейп обнаружил пустую посуду, без омлета и гренок, маленький узурпатор сидел на полу, дожевывая последнюю гренку и вид у него был настолько довольный, что Снейп решил не обращать внимания на выходки гостя. -И как же тебя зовут? – спросил мужчина строгим голосом, как если бы разговаривал с учеником. -Том. -А фамилия у тебя есть? -Да. Том Фрай. – ответил мальчуган, потом нахмурился, замолк на мгновение – Сэр. -Рад, что хоть какие-то манеры у вас есть, молодой человек. – Том просиял, улыбнулся от уха до уха – Но нужно доставить вас домой. Так что оденьтесь, и скажите свой адрес. – улыбка медленно сползала с лица ребенка. -У меня нет дома. -Но где-то же ты должен жить, не так ли? – продолжал Снейп. -Нет, не так. – мальчик снова сжился, обхватив руками коленки. Вздохнув, Северус вышел из кухни. Продолжать милый диалог не было настроение, мальчик ничего ему сейчас не расскажет, а давить он не хотел. Ничего, думал Снейп, через пару дней все встанет на свои места…как же он ошибался… /Жизнь – биологическая форма или нечто большее? Кто может ответить на вопрос: «Кто будет жить, кого надо убить?». Где тот человек, решивший вершить чужие судьбы по праву? А ведь это так легко – оборвать тонкую ниточку, связывающую человека с этим миром. Так просто – всего два слова и зеленый луч, всего один взмах и лезвие, всего один спуск курка и выстрел, всего одна гранула и надежный яд. Или это большее? Два слова – сломанная кому-то жизнь, один взмах – разрушенные надежды, спуск курка – вдовы и сироты, одна гранула – твоя собственная смерть. Где та грань, за которой начинаешь ценить жизнь? А наоборот? Кто дал нам право убивать друг друга, лишать друг друга всего, что у нас есть, единственного, что у нас осталось – жизни? И нужна ли эта жизнь убийце? Зачем она ему? Для новых «свершений»? И кто является спасителем, кто жертвой? И можно ли судить того, кто спасал себя? А спас ли? И кто я в этой схеме? Из дневника Северуса Снейпа/
Mesmer: 2 глава Размышления И вот ты встал и сделал шаг, Открытый путь страшнее был, чем лютый враг…. Машина Времени /Смысл жизни – бред или истина? Люди так долго пытаются понять, для чего же они сюда пришли, что забывают простые вещи. Они так стремятся к познанию вселенной, что забывают про нашу грешную землю, они настолько поглощены духовным ростом, что забывают первопричину – саму жизнь. Они не живут, не радуются, не любят, не злятся, потому, как нельзя чувствовать по приказу, жить по законам. И кто придумал эти законы? Кто установил регламент нашей жизни? Кто дал право указывать человечеству, как стоит жить? Люди идут за теми, кто обещает славу и успех, не задумываясь о последствиях, человечество настолько погрязло в рутине материи, что понятие души становится чем-то священным, неприкосновенным, или наоборот, таким же материальным, научным. Люди так привыкли к этому «материальному», так привыкли к подчинению и управлению другими, собой, что уже не могут просто жить. Свободно, открыто. Правила придумываются для того, чтобы стало немного легче, без них нельзя, но как отличить действительно необходимое от ширпотреба? Люди живут, умирают, и весь этот мир продолжает существовать, земной шарик, на котором копошатся маленькие человечки, как в муравейнике, не сбавит свой ход. Они забыли о том, где находятся, они уничтожают природу, они ставят эксперименты над себе подобными, они убивают, они решают, что будет дальше, считая себя повелителями, а, в сущности, являясь рабами. Да, именно рабами, своих желаний, своих страстей, той пресловутой материи, которой окружили себя. Деньги, вещи – что нужно для того, чтобы быть свободным? Неужели для собственного покоя или ясности ума, чистоты сердца нужно все это? Неужели в наше время благородство отмеряется монетой, а откровенность количеством побрякушек? Неужели люди настолько слепы, считая себя всевидящими? Где те идеалы, на которых строилось прошлое? Почему люди потеряли это? Как снова обрести утраченное? А стоит ли? Не поздно ли? Деньги – вот истинный эталон современного человечества, и, пускай многие отказываются, прячут себя от других, все равно, они тоже следуют за золотым божком, дарующим призрак. Именно призрак. Можно купить дом, машину, квартиру, можно откупиться от недругов, можно купить друзей, но настоящая ли эта жизнь? Смысл жизни, получается, в том, чтобы копить? Зарабатывать? Тогда для чего все эти споры, толки о духовном развитии? Кому вещают провидцы? Кто услышит зов сердца? Если бы кто-то вырвал из груди свое, горящее, для спасения многих, это заметили бы? Не растоптали бы светлые надежды, не погасили бы этот огонь? Да и где найти этого человека? Существуют ли еще люди, готовые отдать себя ради других? Меркантильные интересы и золотой божок – вот что правит этим миром. А мне в нем есть место? Из дневника Северуса Снейпа/ Утро начиналось как обычно, он выпутался из рваного, но такого теплого и мягкого одеяла, прошлепал в ванную, почистил зубы и направился на кухню – готовить завтрак. По крайней мере, так начинался уже третий день. Странный тип, пожелавший остаться неизвестным, немного…хм…приболел. Если состояние, близкое к параличу, можно назвать «слегка приболел». ---Три дня назад. Том спокойно сидел в крохотной гостиной и увлеченно играл с мухой, предварительно оторвав ей крылья. Другого развлечения в пределах досягаемости не было, а потому мальчик самозабвенно придавался садизму. В этот момент в гостиную зашел мужчина, он зло посмотрел на юного узурпатора, криво усмехнулся и прошел на кухню. Том этого не заметил, его муха в тот момент преодолевала очередное препятствие в виде листка бумаги. Спустя примерно час мужчина вернулся, с газетой в руках, он сел в кресло неподалеку, нарочито громко ее развернул и начал читать. Еще через пару минут с таким же шумовым эффектом газета была отложена в сторону. -Том… - сладковато произнес мужчина, мальчик вздрогнул и поднял свои глаза на старшего, - Том, скажи, долго это еще будет продолжаться? Мальчик не понимал, или не хотел понимать, мужчина медленно закипал. -Том, сколь долгий срок ты будешь сидеть на моей шее? – прошипел хозяин квартиры, - Неужели тебя никто не кинулся искать? Парень тоскливо посмотрел на муху, резво убегающую в угол, поправил кепку и стал теребить рукав своей рубашки. -Если я вам надоел, сэр, я уйду. Честно. И больше вы меня не увидите… - он начал всхлипывать, пока не разрыдался в голос – Прошу, сэр, не прогоняйте меня, мне некуда идти…Проооошууууу… Мужчина растерялся, как успокаивать детей он не знал, выгонять никого, естественно не стал бы, просто немного волновался за мальчика. Неуклюже подняв парнишку, посадил его рядом с собой, слегка встряхнул. -Ты чего удумал? Кто тебе сказал, что тебя выгоняют? Маленький стервец тут же перестал плакать и недоверчиво выглянул из-под козырька жуткой кепки. -Но вы же сами… - еще всхлипывал парень, но как-то вяло, видимо сообразив, что выгонять его и впрямь не станут. Еще бы, уже месяц сидеть на иждивении совершенно чужого человека, просто человек этот по неизвестным Тому причинам за пару недель стал родным. Его здесь не били, не издевались над ним, хорошо кормили и даже притащили новую куртку. Кепку Том выбросить отказался. -Что я сам же? – грозно спросил мужчина и с ужасом обнаружил себя, вытирающим сопли этому мелкому чудовищу. Докатились. -Ну и хорошо. – весело запричитало чудовище, спрыгнуло на пол, паркету это не понравилось и он стал открыто об этом говорить, скрепя на все лады. Том только сделал пару шагов по направлению на кухню, захватить пару крекеров, как мужчина схватился за голову, сдавленно хрипя, повалился на пол. Парень тут же оказался рядом, но помочь ничем не мог, тогда, добравшись до телефона, он вывал скорую. Врач приехал часа через два, осмотрел больного, покачал головой и удалился. Нужно было обследование, а денег или страховки у незнакомца не оказалось, да хоть бы и оказалась. Все равно парень не знал, где ее искать. На вопрос доктора, кем мальчик приходится больному, Том уверенно сказал: «Сын». Сказал и испугался собственных слов. Потом долго сидел у кровати незнакомца. -Отец, тоже мне, отец нашелся. Эх, и что теперь делать?--- Гренки и сок – завтрак готов. Том с важным видом устраивается на скрипучем табурете, жует гренку и смотрит в окно. Там холодно и противно, зябко переминаются с лапы на лапу редкие птицы, устроившись на карнизах крыш, мелкий и противный дождь барабанит по стеклу, его капли так и остаются отметинами, не соскальзывая вниз, а крепко держась за что-то, ведомое только им. Том слышит хриплое дыхание мужчины, тот совсем плох становится, и мальчику страшно, вдруг этого угрюмого типа не станет, а ведь он впервые за долгое время обрел нечто, похожее на семью. Аппетит пропадает, парень отбрасывает недоеденный кусок поджаренного хлеба и идет проведать больного. У того жар, а Том не знает, чем сбить температуру. Все, что есть под рукой – холодная тряпка и тазик с желтоватой водой из под крана. Тут ничего нет, ни книжек, ни журналов, которые было бы интересно прочитать, даже телевизор отсутствует. Парень вздыхает, смачивает тряпку водой и кладет на лоб больному, желая одного – чтобы этот тип проснулся. Пусть ругается и плюется ядом, но только чтобы проснулся. День проходит ужасно, тягучий, как смола, он вяжет, засасывает в болото. За окном продолжает моросить отвратительный дождь, а хмурый больной сипит в такт завыванию ветра. Том, свернувшись калачиком под боком у мужчины, тоже тихо посапывает. Получившееся трио делает квартиру с ее щелями, старой мебелью и ободранными местами обоями царством грез, царством сном, в котором многое возможно. Заходящее солнце избегает этого места, тусклое, оно еле освещает комнату, но пара настойчивых лучиков все же будят Тома. Он просыпается, потирает глаза и обводит мутным взглядом окружающую его обстановку. Поправляет одеяло больному, убирает мокрую тряпку и тазик в ванную и возвращается к своему наблюдательному пункту – многострадальной табуретке. Этот человек очень не похож на остальных, хмурый и добрый, себе на уме и в тоже время открытый…Псих. Ну, ведь только псих сможет так просто впустить в дом неизвестно кого. С другой стороны, Том сам не далеко ушел, повелся на поводу… А ведь он не старик, не юноша, но и не старый. Так, средненьких лет. Хмурится постоянно, как будто что-то ему не нравится, даже сейчас, без сознания, а все равно расслабиться не может, и Тому кажется, что еще мгновение, и незнакомец вскачет с кровати, кинется на кого-то…Если бы Том верил в магию, он бы с точностью до сотых утверждал бы, будто этот хмурый тип – маг. Не добрый старичок – Мерлин, а самый ярый чернокнижник, или некромант, чародей, что может воскрешать мертвецов или повелевать стихиями, мраком…Бледная кожа, как у призрака, резкие черты лица и практически черные глаза давали достаточно пищи для фантазии. Но Том в магию не верил, а незнакомец скорее ассоциировался у мальчика с пиратом, но отчего-то благородным, способным повесить всю команду на реях, способным брать на абордаж любые суда, гордо ходить под пиратскими знаменами, но, тем не менее, знающим, что такое честь и благородство. И не понимал Том, почему такой пират один, у него должна быть невеста, непременно дочка губернатора, а то и принцесса, что такой пират просто обязан быть голубых кровей и бороться за справедливость…А не лежать здесь, на проеденном молью пледе в практически бездыханном состоянии. Стук в дверь отвлек Тома от мрачных размышлений. Опустившись на грешную землю, мальчик поплелся открывать дверь. -Ах, мальчик мой, я услышала про Северуса, какой кошмар, какой кошмар! – Том не понимает, кто это и откуда ЭТО взялось. Полная, маленькая женщина с черными кудряшками и озорной улыбкой. Цветастая цыганская юбка и зеленая кофта смотрятся на ней нелепо. Сам мальчик никогда не отличался высоким ростом, но и странная дама больше походит на гнома, - Мерлин, где же он? Юноша, скорее проводите меня к нему! Бедный Северус! Бедный, бедный, бедный Северус! – причитает дама, размахивая руками на лестничной площадке, затем, услышав что-то, она буквально отпихивает мальчонку в сторону, Том еле стоит на ногах от такой прыти. Мальчик с опаской, бочком входит в комнату, точнее спальню. Дама как будто обзавелась парой крылышек и моторчиком, порхает от одного угла в другой, открывает шкафы, до этого запертые на ключ так, будто и нет никаких замков на дверках. Достает скляночки, баночки, мази, пахнущие алое, раскладывает их прямо на кровати возле больного. -Мальчик, помоги мне, как тебя зовут?, Мерлин, быстрее, возьми эту баночку и открой ее, наконец, у меня руки заняты, да не стой столбом, смешай их, вот так, а теперь смажь ему виски, молодец…. Том не успевает за вереницей этих бессвязных фраз, просто делает то, что ему говорят, отвечать на вопросы – на который? За те пять минут, что дама кудахчет над жутким типом, она умудрилась задать десятки. Наконец все сделано, она переводит дыхание и рассматривает плоды своих трудов, с заботой и непонятной Тому тревогой. -Ну, все, теперь все в норме, он поправится, не забудь менять повязку и приберись здесь. Ему хочется разозлиться, кричать на незваную гостью, но хмурый тип перестает сипеть, тело его, до этого сведенное в один узел, расслабляется, черты лица разглаживаются и он засыпает, просто засыпает, без кошмаров или воспоминаний. Тому не важно уже, кто эта дама, он счастлив, и верит, что тип поправится. -Спасибо! – Искренне говорит он, протягивая ладошку. Дама улыбается в ответ, разводит руками и, теперь уже не спешно, идет к выходу. -Не стоит, малыш. Кстати, как тебя зовут-то? -Том. -Ты кто ему? – спрашивает дама, и смотрит как-то…странно… -Сын. Дама улыбается уже во весь рот, гладит парня по голове, выходит на лестничную площадку и пулей уносится вниз, взмахивая полами необъятной юбки. Уже практически оказавшись на улице, она поднимает голову и, все еще улыбаясь, кричит застывшему парню: -А вы похожи. Даже очень. – Подмигивает и исчезает. Утро, снова новый день, а Том так и не выспался. По привычке, свернувшись калачиком рядом с мужчиной, он смотрел на стену, вслушивался в тишину и размеренное дыхание спящего…и прокручивал в голове мысли об этой жизни, вспоминая недавний разговор. Тихо, с опаской, он иногда шептал: «Отец…», смакуя это непривычное слово. Отец, папа…Спящий иногда ерзал, Том приподнимался на локте, поправлял одеяло и снова устраивался сбоку. Непривычно, возможно, но так правильно… Его разбудил разговор, доносившийся из гостиной. Потирая заспанные глаза, Том тихо сполз с кровати и прошлепал в соседнею комнату. Вид виноватого незнакомца и угрожающе нависшей над ним вчерашней гостьи несколько выбил его из калии. -Здрасьте. -О! Северус, твой сын уже встал? Мужчина, до этого пьющий чай, поперхнулся. -Кто? – спросил он, все еще откашливаясь и вытирая тыльной стороной ладони лицо. Дама в притворной ужасе охнула, бросившись к мальчику. -Томас Снейп, сейчас же иди умываться! И парня просто выпихнули в ванную. Даже стоя под относительно теплым душем, он мог слышать обрывки фраз, но вдумываться не стал. Ни за что и никто не отнимет у него дома.
Ракша: Розовые сопли. Мне нравится, в какую ситуацию попал Снейп! А беспризорный мальчик чем-то похож на гарри Поттера, Вам не кажется? Такой же затюканный. несчастный и немного воспитанный :). Буду ждать продолжения.
Mesmer: Ракша Розовые сопли? Вы меня удивили...
Ракша: Могу выразиться конкретнее: милосердный Снейп - это нечто! Он похож на монашку из приюта... Может, я чего не так понимаю? Поясните.
Mesmer: Ну...он - одинокий и уставший от "активной" жизни человек. Просто появилось что-то, что стало ему близко, что отличалось от всего, встреченного ранее. К тому же мальчик бескорыстен, а это для него много значит. Когда в жизни тебя предают и продают по десять раз на дню встретить человечка, искренне тебя полюбившего...Вот он и "милосерден".
Ракша: Продолжение будет?
Mesmer: Ракша Продолжение есть, фик, в принципе, уже давно закончен...он у беты.
Mesmer: Эх...видимо так я ничего и не дождусь... 3 глава Тупик Высоко, в небесах, где нет боли и нет слова Страх, Там сбываются сны, и находится мир наших грез, Только ангел и бес, позабыли про силу небес, И дерутся за власть над королевством из слез И дерутся за власть над королевством, Час королей и другим здесь не место, Не место на троне королевства из слез. Эпидемия «Королевство Слез» -Роза, сколько можно? А? – Северус переходит на свист, уже не в силах сдерживать себя, он проталкивает слова сквозь сжатые челюсти, сжимая руки в кулаки, чтобы, не дай Мерлин, не поднять руку на женщину. -Что ты хотел? Что ты хотел от парня? Он же еще ребенок! Естественно, что он считает тебя… -НО НЕ ОТЦОМ ЖЕ! – кричит мужчина, не выдерживая, ударяет кулаком о стену, да так, что крошится побелка с потолка. Женщина сидит на стуле, ее юбка расстилается подобно волнам, до самого пола. Она спокойна, но в глазах читается некая настороженность. -Ты знал, на что идешь, притащив сюда ребенка, Северус… - деланным безразличием вторит она разбушевавшемуся мужчине. Снейп как-то сразу успокаивается, потому что на пороге ванной появляется этот самый «ребенок»…ну да, а ведь действительно ребенок, и ничего поперек этого не скажешь. -Умничка, Томас…Иди к тете Розе… Мальчик отходит к мужчине и прячется за его спиной, а женщина смотрит на Снейпа, как бы говоря: «Видишь! Видишь! А я что тебе говорила? Непроходимый тупица!» -Том, ступай в спальню, переоденься. Мы сходим прогуляться. Мальчик, к удивлению Северуса, слушается, покорно идет в комнату и прикрывает за собой дверь. Снейп садится в кресло, закрывает руками лицо и бормочет, обращаясь к носкам своих ботинок: -Ну и что мне с ним делать? -Усыновить, конечно – резво говорит Роза, ответом ей служит сдавленный стон. Женщина подходит к креслу и, немного поколебавшись, проводит рукой по черным волосам, слегка их касаясь, совсем чуть-чуть. -Тебе же дополнительные хлопоты… -Ох, Северус, ты сам мне как сын родной, так что нечего стесняться…К тому же я всегда мечтала о внуках…-подмигивает она и, приподняв юбку, как истинная матрона исчезает за обшарпанной входной дверью. И не скажешь, что дамочке этой уже стукнуло шестьдесят… /Эзотерика – красивое и бессмысленное слово. Магглы не могут колдовать, но хотят знать основы. Для них это слово – чушь, пыль, которая стелется под их сапогами. Однако если вдуматься, оно очень даже много значит. Оно – хаос и пропорция, определяющая основы, так желанные для магглов. Магия – сила стихий, сила, против которой не устоишь. Почему она выбирает одних и игнорирует других? Неужели магия – это просто взмах палочки, нарезка ингредиента, вид чар? Маги забыли про истинное волшебство, отделяясь от остального мира, отгораживаясь от природы – нашего источника. Неужели так сложно поверить в чудо? Именно, что сложно, потому как эти самые взмахи, нарезки, чары – мы их видим, знаем, откуда что берется, а суть упускаем. Ведь даже самый простой Люмос – чудо. Да что там Магия, рассвет – чудо, солнце – чудо, жизнь – ярчайшее из чудес, и я спрашиваю себя, где я потерял веру в волшебство? Где я разучился быть магом и стал представителем магического общества? Я стараюсь возродить это ощущение трепета перед стихией, но вижу лишь закономерности, грани. Кем я становлюсь? Из дневника Северуса Снейпа/ ---Белокурый юноша сидит в углу пустой комнаты, больше похожей на камеру, и не произносит ни слова. -Драко, Драко, ты ничего не мог сделать… -Они даже не похоронили его как следует – безразлично отзывается теперь уже старший Малфой. Снейп не знает, что нужно делать в таких ситуациях, ему жаль парня, ведь теперь этот баловень судьбы лишился всего. -Для тебя есть выход… - почти шепотом, боясь собственных слов – Орден, ты можешь пойти к ним… Драко тяжело поднимается на ноги, подходит к крестному: черные, пустые и серые, с гремучей смесью ярости и отчаяния. Незримая борьба. Рука сама дает пощечину тому, кто высказал хотя бы предположение о предательстве отца, о том, чтобы наследник Древнего рода обратился за помощью к тем, кто уничтожил его. А по щекам, неизвестно откуда взявшиеся, текут соленые, горькие слезы. -Это выход, Драко. Крестный уходит, а юноша так и замирает, стоит, опершись одной рукой о стену, а другой обхватив себя за живот, стараясь заглушить собственные рыдания под заунывную песнь сквозняка, властвующего здесь из-за не до конца закрытой двери.--- Северус встряхивает головой, отгоняя воспоминания. Том, давно одетый, ждет его, чтобы отправится на прогулку. Парк находился в трех квартах от квартиры Северуса, так что довольно небольшое расстояние мужчина и мальчик прошли пешком. До сих пор Северус не мог понять, каким лешим ему это надо? Можно было отвести парня в приют, можно было его выставить, да можно было в любом случае найти выход. Он собирался заняться этой проблемой сегодня же, как только почувствовал себя достаточно здоровым для длительных вылазок в «большой мир». Но не стал ничего предпринимать. Тут же встал вопрос: «Почему?». Ответ тоже был найден, но так хотелось отсрочить этот момент, когда придется озвучить его…. Он банально привязался к мелкому чудовищу, методично уничтожавшему его образ жизни, он банально решил исправить что-то в этом мире по собственной воле, а не по приказу, и ему до обморока нравилось слово отец. Его считают не только нормальным, но и отцом. Приятно. Очень. Охренительно приятно, коли вдуматься. Да и вдумываться не надо… -Сэр… -Ты можешь звать меня Северус, Том. – бормочет мужчина, явно погруженный в свои думы. -Сэр…Северус…Вы…Вы ведь не обиделись, правда? Снейп резко останавливается, мальчик врезается в спину, забыв притормозить. -За что? – вкрадчивый голос. Если бы Том не знал этого человека, он бы испугался, а теперь…ведь все это – лишь проявление беспокойства и заботы…пусть и в столь извращенной форме. -За отца… - практически выдыхает мальчик, уставившись на свои руки. – Я не хотел вас оскорбить, простите…пожалуйста, если…если вам не нравится… - продолжает бормотать Том, теребя рукав, кепка давно сползла на бок, почти свалившись на асфальт, но мальчик и не думает исправить это, все еще с деланным безразличием рассматривая что-то перед собой. -Том, хватит. Говори членораздельно, или помолчи. Я выказывал свое неудовольствие по поводу этого замечания? -Нет, сэр… -Хорошо. Я хоть раз тебя отругал за это? -Нет, сэр… -Так какого черта ты продолжаешь вести себя как полный идиот! Том поднял глаза и уставился на мужчину. Он искренне не понимал происходящего. Это что ж получается, ему дали добро? Северус вздохнул и присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с мальчуганом. -Том, ты…то, что ты сказал Розе…я… -«черт, ну как сложно-то», - я, в принципе, не против…Том? Этот наглый узурпатор просто-напросто вцепился в него, повис на шее и расплакался. И на что такие мучения бедному зельевару? И не правда, этот зельевар не улыбается. Еще чего, это неприемлемо, да элементарно глупо, это…Черт. Мужчина поправил съехавшую кепку и вытер мокрые дорожки слез, на лице его была теплая улыбка. -Я хочу сладкой ваты. Можно….папа? ---Статного вида молодой человек, с гордо поднятой головой входит в большой зал своего родового замка. На лице застыла маска безразличия, но глаза выдают человека с потрохами. -Я рад приветствовать вас здесь, на этом торжестве в честь рождения наследника Малфоев. Одобрительный гул голосов. Тут только «свои»: чистокровные, богатые…убийцы и насильники, считающие себя избранными для новой эпохи, править которой будет Лорд Воландеморт. И как венец образа аристократа – хозяин замка – Лорд Люциус Малфой. -Поздравляю, Люциус. – холодный, но почтительный тон. Худощавого телосложения юноша с резкими чертами лица и неестественно черными глазами, прожигающими собеседника насквозь, подходит поприветствовать «коллегу». Большой нос с горбинкой делает его похожим на грифа. -Северус, рад тебя видеть. – отчетливо слышится брезгливость, губы кривятся в подобии улыбки, а серые глаза скользят по присутствующим гостям, не обращая внимания но стоящего рядом. Снейп салютует бокалом заклятому другу, рукой показывая на юную Леди Малфой: -Будь достойным, Люциус… - небрежно роняет Снейп. -Знаешь… - аристократ вертит в руке бокал шампанского, наблюдая за поднимающимися со дна пузырьками, – знаешь, а ведь буду. – Недобрая ухмылка, – Мне вот иногда жаль твоих будущих детей, – скалится Люциус, наблюдая за реакцией зельевара. Тот стоит, не двигаясь, – более бездушного и жестокого отца представить сложно, не так ли, Снейп? Малфой отходит от Северуса, а юноша еще долго пытается испепелить взглядом новоиспеченного папашу.--- Снейп сидит на лавочке в парке, наблюдая за мальчонкой, увлеченно играющим со сверстниками. На душе, в кои то веки спокойно, даже тепло. Он следит за Томом и понимает, что выбор он сделал правильный. Единственный разумный из всего, что он когда-либо совершал. Что нет ничего ценнее этой улыбки, этого смеха и порванных штанов с заплатками. Что нет ничего ярче, чем детский взгляд, ничего звонче, чем детский голос. И что никто у него не отнимет эти минуты, часы, дни, проведенные в покое и мире с самим собой. На второй план выходят кошмары прошлого и рассыпаются о смех маленького узурпатора, растворяются как сизый дым, исчезают с каждой теплой улыбкой и Северус осознает, что лишь сейчас начинает жить, действительно ЖИТЬ, а не выживать…
Mesmer: 4 глава Покой В наших глазах звездная ночь, В наших глазах потерянный рай, В наших глазах закрытая дверь, Что тебе нужно выбирай. Кино «В наших глазах» -Что это? – он зол? Нет, он в ярости! -Елка. – как маленькому, говорит Том – Просто елка. Сегодня Рождество. -И что из этого? – уже не настолько зол, всего лишь удивлен. -Ну, пап, Рож-дест-во. Нуууу….Рождество, Санта Клаус, подарки… Северус моргает. Садится в кресло, а маленький узурпатор распаковывает непонятно откуда взявшиеся коробки с елочными игрушками: разноцветные шарики, домик, зайчики… -РОЗА!!!!!!! – вопит Снейп, с ужасом понимая: «Наступило Рождество, Северус…Празднуй…». И голосок гнусавый такой, похожий на дикую помесь шипения Лорда и бормотания Дамблдора. Он вздрагивает, а Том начинает крутиться вокруг него. -Пап, ну пап, это же праздник, я все уберу. Честно-честно. Пап… В комнату влетает Роза, видимо, моторчик снова в действии, поскольку она совершенно не обращает на них внимания, увлеченно развешивая по стенам гирлянды. Спустя всего каких-то пару минут все готово, и она, поздравив себя с блестяще выполненным заданием, обратила свои ясны очи на мальчика, бегающего вокруг кресла. -Северус Снейп! Ты сейчас же перестанешь портить настроение мальчику! Сегодня великий день, в конце концов, имей совесть! Рождественский ужин. Что может быть отвратительней? Единственное, что сдерживает его порывы уйти в комнату или проклясть присутствующих, это отсутствие палочки и тот факт, что присутствующими являются Роза и Томас. Все, других причин нет. Он ненавидит этот день и все, что с ним связано. Однако тихо сидит за столом и ест тошнотворно сладкий пирог, и слушает щебетание Розы, и наблюдает за счастливым личиком Тома, и понимает, что не променяет этот момент ни за какие сокровища мира. Потом они долго сидят перед разряженной елкой. Том очень горд: половина игрушек – его заслуга. Слушают рассказы друг друга о смешных случаях на Рождество, милые истории, сказки, байки. Тепло, как в коконе. Мир и посторонние где-то далеко, здесь свой мир, а большего не надо. Северус прикрывает глаза, мимо проносятся картинки с драконами, старыми мудрецами, живущими на вершинах гор и прекрасными принцессами, заточенными в башнях. Сбоку, так привычно, пристроился маленький узурпатор, уткнувшись в изгиб руки, свернувшись калачиком. Где-то неподалеку, на расстоянии вытянутой руки, сидит Роза, постоянно поправляя полы своего наряда, сегодня особенно нелепого. Она сидит, боясь пошевелиться, ее голос окутывает пространство почти осязаемым слоем покоя, мелодично, практически напевая, она рассказывает те самые сказки, предания, переходящие из поколения в поколение. Ей уже кажется сном прошлое, первая ее встреча с этими двумя, кошмаром, который так хочется забыть, а забыть невозможно – это часть тебя. ---Мужчина лежит на кровати, руки комкают простыню, а рядом кудахчет немолодая уже женщина, стараясь успеть, вытащить этого несчастного из-за грани, окончательно вернуть его в мир живых. Несколько часов – ей удается многое, но далеко не все. Мужчина засыпает, а она падает без сил на диван, откидывается на подушки и размышляет, на кой черт ей далось лечение такого беспокойного, да к тому же разыскиваемого за убийство человека. Странно. Потом идут месяцы, в течение которых Роза выхаживает своего постояльца. Палочки у него нет, отследить его не могут, но женщина все равно постоянно оглядывается в поисках Авроров. Она радуется, когда постоялец сам начинает ходить. Ей грустно – скоро он уйдет, а она снова останется совсем одна. Но постоялец не торопится, и Роза хватается за него, как за соломинку, помогает, чем может, и взамен этой помощи получает хорошего собеседника, колючего, но остроумного, нелюдимого, бесконечно уставшего и такого же одинокого, как и она сама.--- Роза стряхивает оцепенение, укрывает обоих мужчин пледом и идет спать в комнату. Ничего, им полезно, будут знать, как засыпать на ковре…Мстительно думает она, уже закрывая глаза. Утро. Все болит. Северус разлипает глаза, уставившись в потолок. Том спит практически на нем, а посему двигаться сейчас – значит разбудить это чудовище. Мальчик, несмотря на все ухищрения Снейпа, все же начинает ворочаться, потом замирает, и, с диким криком, в котором с трудом можно понять слово «подарки», носится по квартире. Охая от неприятных ощущений из-за затекших мышц, Северус встает и плетется в коридор – там, на верхней полке для шляп, чтобы маленький узурпатор не достал, лежит сверток, предназначенный этому самому маленькому узурпатору. Том проносится мимо, все еще вопя: -Подарки! Из комнаты выходит, как всегда бодрая, Роза, на автомате расправляя юбку. -Северус, как ты можешь спать на такой неудобной жесткой кровати? -И тебе доброе утро. – Бормочет Снейп, все же надеясь отловить взбесившегося Тома. Но мальчик сам успокаивается, они идут завтракать. В полной тишине слышно лишь звяканье посуды и нетерпеливое сопение несносного обормота. Когда с завтраком покончено, все чинно устраиваются в гостиной, готовые одарить друг друга, чем Мерлин в этом году послал. Том, кто бы сомневался, чуть не выхватывает свои подарки из рук Северуса и Розы. -Все же я займусь твоим воспитанием… - бормочет мужчина, но в ответ получает лишь улыбку и яростные кивки, что, по всей видимости, выражает согласие. -Северус, Том… -Ааааа!!! Остров сокровищ! Пап! Спасибо! Тетя Роза, папа подарил мне «Остров Сокровищ»! -Да, хорошо, Том. – машет рукой женщина, -Так вот. Вы считаете себя семьей. Хотя, вы и есть семья. Конечно. Вы – семья. Так что подарок у меня в этом году для вас двоих. Или нет. Или да, с какой стороны посмотреть, если… -Роза! – нетерпеливо прерывает размышления гостьи Снейп, и женщина, кашлянув, продолжает: -Так вот. Вот этот подарок. – заканчивает она, протягивая Снейпу какие-то бумаги. Тот, немного опасливо, забирает листки и начинает читать. Том, пристроившись сзади, тоже вникает в суть написанного, подглядывая через плечо. В отличие от мужчины, ему мало понятны умные слова, но вида он не показывает. -Роза…спасибо - голос срывается и получается как-то скомкано. Женщина размахивает руками, задевая стоящую рядом лампу: -Не стоит, не стоит, Северус. К тому же, еще много всяких проволочек…Но! – тон ее становится заговорщический, – Буквально через месяц, если все пойдет гладко, ты сможешь открыто называть этого мелкого прохвоста… -Томас Снейп! – провозглашает мальчик, – Пап, правда здорово? Правда, правда? – Том прыгает на диване позади «родителя», машет тоненькими ручками, как будто пытается взлететь, – Томас Снейп, Томас Снейп, ТОМАС СНЕЙП! – резко затихает и смотрит на смеющуюся женщину – Спасибо, тетя Роза. – Обнимает отца, – Пап, я теперь тоже Снейп… /Правда так растяжима, так призрачна. По большей части из-за того, что у каждого она своя. Факт – упрямая штука, но он как Янус, если посмотреть на него с одной стороны – одна картина, с другой – совершенно другая. Правда…Правда в том, что ее нет. Реально то, что считаешь реальностью, обманываешься тем, чем так хочется быть обманутым. Выбор…Правда, может, в том, что мы ее выбираем? Тогда следует разделить правильный выбор и неверный, так снова натыкаемся мы на эту пресловутую правду, как в адском круге. Правда, ложь, реальность и вымысел, где верная дорога? Где указывают на истину, не прикрываясь ничем, кроме фактов? А истина нуждается в фактах, или можно принять ее на веру? Тогда в чем состоит эта вера? Верно то, что солнце заходит на западе, а кто сказал, что запад – это запад? Почему? Может это тот же самый север или восток. Может, люди в древние временя перепутали, и поменяли названия, следующий вопрос – а не все ли равно? И тут появляется безразличие, если до лампочки, то отчего копать? Если все всех устраивает, тогда зачем искать истину, добиваться правды? Оставить все как есть. А коли не хочется? Коли разум жаждет окунуться в факты, вывернуть все наизнанку и составить свой мир, свои причинно-следственные связи, возможно совершено отличимые от основных, но не менее истинные, нежели остальные. Если только так можно смириться с правдой, которую тебе высказали. В которую окунули. Выжить – значить предоставить свою. Так в чем проблема? Что стоит за всем этим? Для чего? А не для чего, не кому, не зачем. Пустота, все это лишь пустота. Копошение в одной песочнице, которую мы все гордо именуем правдой и истиной. Ничто стоит за всем этим, вакуум, тишина, засасывающая тебя все дальше и дальше, именно увидев эту черную дыру, ты увидишь ответ на все свои вопросы. Не принесет тебе это покоя, но и стремиться к чему бы то ни было ты перестанешь. А я стремился когда либо? Из дневника Северуса Снейпа/
Mesmer: 5 глава Надежда О, если б слушать только тишину, Не ложь, не лесть, не полдень и не тьму, Под солнцем снегом тая, Любви не с кем не зная…. Кипелов «Путь наверх» /Любовь – смерть, смерть – забвение. Любовь дарует тебе забвение, ты растворяешься в любимом человеке до конца, отдаешь себя, не спрашивая, а нужно ли это тому, кого ты любишь. Любовь – изощреннейший из ядов, он сладок и мучителен, он оплетает разум, даря призрачные надежды, он – истинное зло. Любовь убивает медленно, перед смертью подарив мгновение настоящей жизни, она – то колесо, без которого этот мир перестанет крутиться. Любовь побеждает все, да, она – сильнейшая стихия, верно, но я так и не смог с ней справится. Я закрылся от нее, но не уничтожил, и в который раз, встречаясь с ней, я, как трусливая дворняга, поджав хвост, убегаю туда, где безопасней, туда, где нет людей. Где я потерял себя? Из дневника Северуса Снейпа/ -Пап, пап! Мы, правда, пойдем в зоопарк? -Да. - Он смотрел на прохожих, на это синее небо, на солнце и не мог понять, неужели это правда? Неужели и он сможет быть счастливым? И он сможет ходить по выходным в парк, отводить этого парнишку в школу, заботиться о нем? Это правда? Не вымысел? -Пап, и мороженое съедим? Правда? -Да, Том, съедим. -Ух ты, здорово! Мальчик резко останавливается и тянет руку взрослого вниз. Мужчина не понимает, что от него хочет ребенок, садится на корточки. -Все в порядке? – спрашивает Снейп, вглядываясь в счастливое лицо. Мальчик вздыхает и судорожно обнимает взрослого. -Спасибо, спасибо, спасибо…. Мужчине неловко, он поднимается на ноги и отряхивает детскую курточку. -Ладно, пойдем. И не вздумай реветь, а то вернешься домой. Мальчуган активно кивает, хватает Снейпа за руку и тащит к фонтану. Северуса не покидает тревожное чувство, он озирается по сторонам, крепко держит Тома за хрупкую ладошку. Чувство неизбежного, как если бы над ним повесили молоток, который того и гляди, упадет на голову и пришибет ненароком. Его спутник вертит головой, показывает пальчиком на прохожих и заливисто смеется, а Северус пытается понять, что не так. В толпе скользит знакомый силуэт, люди начинают исчезать из поля зрения, пока на площади не остаются он и Том. Снейп инстинктивно прижимает парня к себе, прячет за спину. -Браво, Снейп – произносится с издевкой, надменно. Напротив стоит тот, кого мужчина и забыть то успел. Да он почти про все забыл, забыл прошлую жизнь – мелькает мысль, но этот человек напротив заставляет его вспомнить. -Поттер – выплевывает он, отталкивая в сторону Тома – Чем обязан? Стоящий перед ним не тот закомплексованный подросток. Юноша уверен в себе, в глазах нет ничего, кроме голого желания поквитаться. -Надо же, а ты не забыл про нас? – издевается Поттер, делает шаг вперед. Северус наоборот, отходит назад, ищет, куда спрятать, не спрятаться, а именно спрятать, Тома, потому как Поттер размышлять не станет. – Ты убил Директора, Ты убил Дамблдора! – кричит юноша, его глаза сверкают, как у кошки. Северусу откровенно страшно, он отступает еще на шаг и упирается в фонтан. Поттер, однако, не спешит с ним разбираться, он растягивает удовольствие, а Северуса волнует только одно – где Том? -Я, наконец, нашел тебя, Снейп. -Долго же пришлось искать, – попытка продлить время, хоть на чуть-чуть. -Да, - соглашается Поттер, – за тобой пришлось побегать. -И как оно, стоило того? – голос не слушается, в нем сквозит страх и это заводит Поттера еще больше, он смеется, на лбу даже вены вздулись, взгляд совершенно безумный. -О, да. Стоило. Стоило того, чтобы посмотреть в твое гадкое лицо, чтобы услышать твои мольбы о помощи. Странно, думает Северус, чего же он медлит? Неужели захочет прибить голыми руками? Где палочка? -И где же герой прячет главное оружие? – озвучивает он свои мысли, краем глаза замечая, что Том спрятался за фонтаном, а Поттер, кажется, вообще мальчонку не заметил. Северус переводит дыхание, снова обращаясь к противнику: -Ну же, Поттер, пришел неподготовленным? Юноша его удивляет. И сильно удивляет, вытаскивая пистолет из-за пазухи. А как же смерть от Авады? И это все? В голове каша, он понимает, что неважно, как его убьют, но то, что убьют, это точно. Поттер настроен серьезно. Юноша смеется, отходя в сторону, так, чтобы Северусу некуда было сбежать в случае чего. -А как же ваша фирменная манера уничтожать палочкой? – все же умирать не хочется, да и глупо, особенно сейчас. -Заткнись, предатель! – Поттер доведен до ручки, он взводит курок, направляя дуло на мужчину – Ты жил, как собака, и помрешь, как собака! – выплевывает юноша, рука его трясется, отчего дуло не всегда направлено на цель. -Это про твоего крестного, Поттер, это он жил как шавка. – Не выдерживает Северус, проклинает себя, но смолчать не может. -Заткнись! – звук выстрела, – Заткнись! – выстрел, – Заткнись! – выстрел, выстрел, выстрел, пока не заканчиваются патроны, – Заткнись… Поттер опускает пистолет, у него отдышка, как будто он пробежал пару километров. Сбоку подходит мальчуган, лет десяти, может чуть больше, может чуть меньше, он непонимающе смотрит на распростертое на асфальте тело, затем на юношу. -Он сам виноват, он убийца, падаль, тварь. – Говорит Поттер, не то парнишке, не то себе. -А вы тогда кто, сэр? – спрашивает ребенок, смотрит как-то странно, по взрослому, потом поворачивается к телу, садится рядом, прямо на асфальт, теребит рукав куртки – Пап, пап, вставай. Пап, пора идти, ты же обещал. Поттер не может продохнуть, руки начинают трястись и пистолет падает к ногам, а парнишка сидит рядом с телом, его одежда вымазана в крови, вытекающей из ран. Глаза Снейпа открыты и смотрят куда-то вверх, на синее-синее небо. Поттер тоже поднимает голову. Ни облачка, яркое солнце, а снизу доносится детский голосок. -Пап, не притворяйся, я не хочу играть, пап, ну хватит, хватит играть…Пора идти, вставай… - Том трясет рукав куртки, смотрит на Северуса, и продолжает звать. Юноша разворачивается, делает пару нетвердых шагов и замирает. -Заткнись! – орет он, орет так, что горло хрипнет, что, кажется, он сам сейчас оглохнет – ЗАТКНИСЬ! – он зажимает уши руками, но в голове все равно звучит этот голос: -Пап, вставай, ну Пап, Паааапаааа, пора идти… Он срывается с места, прочь отсюда, но, даже пробежав несколько кварталов, звучит эхо: -Пап… /Справедливость. А что это такое? Свод нелепых правил для одних и нечто нерушимое для других. Это игра, выигравший в которой получает все. Где справедливость есть, там нет места каждому. Только отдельные, «избранные», могут судить о справедливости, полагаясь на свои идеалы. Для одних это все – это правила, на которых зиждется их жизнь, а для других это игра в покер. Он умер, его убили, и поделом ему. Где здесь справедливость? Ему досталось такое наследство! Где ЗДЕСЬ справедливость? Как мы можем судить, что это правильно, законно, СПРАВЕДЛИВО, это нет. Откуда такой цинизм? Нам ли решать подобные вопросы? И, если нам, то как? У каждого свои законы, своя жизнь, значит и своя справедливость, стоит ли подгонять всех к одной? И какая верная? А если человек не согласен, если он раскаялся, или заплатил уже свою цену? Кто вообще ее отмеряет? Общество? Конкретный человек? Где тот судья, готовый одним росчерком пера на приговоре написать: «помиловать» или «казнить»? А я справедлив? Справедливы ли ко мне? Из Дневника Северуса Снейпа/
Mesmer: 6 глава Расплата -Мистер Поттер, подождите, мистер Поттер – мужчина оборачивается на голос. Дорогой костюм и кейс в правой руке. -Да, Хопкинс. – растягивает немного слова, а на дне зеленых глаз негодование, вперемешку с отчаянием, но внешне, если не вглядываться, ничего не заметно. – Вы что-то хотели? -Мистер Поттер, мне необходима ваша подпись, сэр – лепечет клерк, протягивая листок пергамента. -Ох, рабочий день уже закончен, мистер Хопкинс, придите завтра – и ни к чему знать этому парню, что мужчина не от того выпроваживает его, что рангом выше. Просто каждая минута отделяет его от дома, а только дома теперь он может чувствовать себя в безопасности, только дома его не преследует этот детский плач, не шепчет, только в стенах своего особняка он может немного расслабиться. -Прошу вас, мистер Поттер – не унимается клерк, и мужчина с вздохом достает ручку из бокового кармана пиджака. -Ладно, но это в последний раз – недовольно ворчит мужчина, чиркая по пергаменту. -Конечно, мистер Поттер, спасибо вам и счастливого Рождества. – Благодарит клерк и торопится по своим делам. Мужчина быстрым шагом выходит из Министерства, в котором работает уже лет пятнадцать, садится в свой новенький Пежо и направляется домой. -Том! Том, ты уже дома? – слышит он женский голос. -Да, дорогая, я на кухне. -Уммм, как вкусно пахнет… На кухню заходит хрупкая на вид девушка, лет двадцати, с нежностью смотрит на своего мужа и присаживается за стол. -Скоро ужин будет готов – говорит мужчина, выключает плиту, выкладывает жаркое на тарелки и сервирует стол. Девушка следит за любимым человеком, гадая, чего такого хорошего она сделала, чтобы заслужить это. Муж садится на корточки и легонько касается ее округлившегося животика. -Как сегодня, не хулиганил? -Нет, сегодня наш сорванец на редкость смирен и покладист – старается говорить она строгим голосом, но не выдерживает и начинает смеяться. Мужчина заходит в темную гостиную. Холодно и зябко, а на душе скребутся кошки. Он не включает свет, еще пять минут, хотя бы пять минут не слышать треска старой лампочки. Это такая милая борьба с самим собой. Сколько ты выдержишь этой пустоты? Сколько времени пройдет, прежде чем ты кинешься к выключателю? Четыре минуты, тридцать секунд, четыре минуты тридцать четыре секунды, четыре минуты…К черту все. Он почти бегом кидается к выключателю. Щелк. Под потолком тускло светит старая лампа. Он тяжело дышит, обводит взглядом просторную гостиную. Большой особняк в маггловской части Лондона, никакой магии поблизости, и, в тоже время, дом окружен мощными чарами. Против всего. -Добби! Добби!!!! – эльф не отзывается, и только спустя пару секунд он вспоминает, что отпустил служку на недельку. Чертыхнувшись, падает в черное кожаное кресло, прикрывает глаза, слушает глупое потрескивание. Сквозь слой ваты, окутавшей комнату, пробивается голос, зовет, плачет, но не осуждает, его, по крайней мере. Он резко садится, трет глаза, взмах палочки и перед ним стакан с выпивкой. Усмехается, горько и безрадостно, представляя себе, как бы отреагировали газеты… «Герой Магического мира – пьяница», нет, лучше: «Гарри Поттер – откровения юного убийцы». Да, так нааамного лучше. Сердце сжимается от звонка в дверь, подпрыгивает, бьется, как загнанный зверь, и Поттер уверяет себя, что это все го лишь звонок, ничего сверхъестественного в этом нет, надо только встать, пройти пару метров, открыть дверь…Страшно. Черт, ну почему страшно? Почему именно от этого звонка хочется сбежать наверх и закрыться в своей комнате? Он часто вспоминает день, когда предатель был убит, перед глазами нет ничего, никого, кроме взгляда мальчишки. И откуда тот взялся? Ведь не было его, НЕ БЫЛО! А тут вынырнул, как из-под земли. И голос, детский голос, срывающийся, со всхлипами, зовущий кого-то… Звонок. Снова. Видимо, все же открывать придется. -Милый, как прошел день? Дети не сильно надоедали? Девушка, несмотря на свое нынешнее положение ловко уворачивается от мягкого плюшевого не то кролика, не то суслика…, вздыхает, садится рядом и прижимается к мужу, проводит рукой по его щеке. -Том, где ты? -Что? -Ты не со мной. Вернись, Том… Мужчина ласково гладит жену по голове, как маленького ребенка, успокаивает. Себя, не ее. -Так что там дети? -Дети? – удивляется он, потом прокручивает в голове последние пару минут, - Ах дети…Ну, дети как обычно, никто ничего не хочет учить, и все хотят при этом считаться гениями… -Послушай, тебе не кажется, что ты слишком много с ними возишься? А? Ведь мистер МакМакер предлагает тебе гораздо большее, нежели работа в этой школе… -Алиса, мы это уже обсуждали. – Голос мягок, но девушка знает, сейчас спорить не столько бесполезно, сколь просто опасно. Ее муж иногда бывал чересчур упрям. -Хорошо, – примирительно говорит она, пряча лицо в складках его свитера, – как на счет тихого вечера у камина? За дверью стоит посыльный и пытается что-то объяснить хозяину особняка. -Я не жду никаких посылок. – В сотый раз повторяет хозяин. -Знать ничего не хочу, распишитесь в получении, мне некогда – посыльный начитает злиться, он протягивает хозяину бланк и небольшую квадратную коробочку. Хозяин в замешательстве, но расписывается в указанном месте, коробочку брать отказывается, посему посыльный, рыкнув что-то про себя, с садистским удовольствием кидает злосчастную коробочку к ногам хозяина и удаляется, уже подойдя к машине, он понимает, отчего как-то странно– не слышны ругательства, нет угроз или чего-нибудь в этом роде. Посыльному становится не по себе, он садится в машину, заводит мотор, жмет на педаль газа и уносится подальше от сумасшедшего дома. Тихий вечер, потрескивание поленьев, любимая жена под боком, что еще нужно для счастья? Томасу Снейпу точно ничего больше не надо. Он крепче обнимает свою вторую половинку, вдыхает аромат гвоздики, стоящей на столе, недалеко от кресла. -Том. Том, обещай, что так хорошо будет всегда… -Не могу. -Почему? Он усмехается, кладет руку на ее живот: -Потому что скоро все изменится. Ее миниатюрная ладошка ложится сверху, переплетая пальцы. -Но все ведь не изменится, правда? -С чего вдруг такие размышления? -Просто… - отчего-то шепотом отвечает она. Том переводит взгляд со своей руки на окно, там, далеко-далеко, светят звезды, и тонкий серп луны скользит по небосклону, яркий и холодный. Иногда можно наблюдать, как маленькие огоньки вспыхивают высоко над облаками, обозначая рождение или смерть звезды. Мужчина целует девушку в висок, поправляет съехавший плед. -Я всегда буду с тобой. Коробочка гипнотизирует, коробочка пугает, черт возьми, это всего лишь чертова коробочка. Он стоит на пороге, у его ног валяется квадратный кусок картона, а он не может даже носком ботинка его коснуться. Как будто этот кубик…как будто в этом кубике сосредоточено все зло мира, а он не светлый маг, победивший Того-Кого-Нельзя-Называть, а допотопный маггл. Резко вздохнуть не получается, легкие сдавило, в горле ком, а ладони вспотели. Он чертыхается, опускается на колени и хватает трясущимися руками это чертову коробочку, быстро заходит в дом и хлопает дверью. Проходит сквозь гостиную, поднимается на второй этаж, в кабинет, там всегда спокойней, и отчего-то голос теперь не просто кричит, а зовет, впервые поменяв интонации. С опозданием приходит мысль о шизофрении, затем, невесть откуда просыпается совесть, он вспоминает, что давно не связывался с друзьями; что надо бы объясниться с Джинни; что он полный идиот. Коробочка аккуратно поставлена на дубовый стол, зеленые глаза хотят увидеть сквозь бумагу, ленточку, которой украшена посылка, увидеть, что внутри. Внутренний датчик кричит убираться подальше, но извечное любопытство берет верх. Пальцы срывают обертку, открывают коробочку… -Честно? -Честно. В конце концов, это уже ни в какие ворота не лезет! – в притворном гневе говорит он. Девушка как-то сразу успокаивается и примирительно целует мужа. -Ну, прости, ладно? – а в глазах вовсю наворачивает канкан целая трупа чертенят. Ящик с чертиком. Черт, зачем кому-то понадобилось отправлять Гарри Поттеру ящик с чертиком? Красивый, ярко-красный ящик с изящной посеребренной ручкой. Страх отступает, он вертит в руках игрушку, подкидывает ее в воздух, ловит, снова вертит. Любопытство разыгралось не на шутку, кисть сама тянется к ручке, один поворот, второй, он вздрагивает, когда из ящика выпрыгивает отнюдь не ожидаемый черт, а фигурка маленького Мерлина: та же белая борода, мантия, ушитая звездочками…Очки-полумесяцы…Поттер отбрасывает ящик в сторону, но тот успевает отлететь лишь на пол метра, а последней мыслью бьется в висках одно единственное слово: «глупо, глупо, глупо». -Чш…Давно простил… - выдыхает Том между поцелуями. Теперь простил. ********************************************** Хогвардс, самая замечательная школа на свете. Так, по крайней мере, думают все учащиеся этой самой школы. Почти все. Маленькому мальчику было непонятно, отчего это люди так восторгаются парящими свечами? Вот потолок в виде неба, это еще куда не шло, но от свечек то чего слюной исходить? И вообще, все галдят, шумят, никто ничего не знает…Жуть… -Смотри, смотри, это же сам Малфой! -Ого, говорят, он за всю историю Хогвардса второй самый мрачный препод… -Правда? Идиоты – единственный вывод, к которому пришел парень. Он внимательно осмотрел всех преподавателей. Тот самый Малфой ему почему-то показался больше грустным, нежели злым, больше уставшим, нежели противным или чересчур замкнутым. Перед учительским столом, аккурат по центру, стоял высокий табурет, рядом находился упитанный мужчина с добродушным лицом. Он тепло смотрел на каждого первогодку, подходившего к табурету, опускал на голову малыша шляпу, и, скрипуче, шляпа оглашала свой вердикт. -Ух ты, ух ты, смотри, директор! -Ага, а это профессор Трелани… -Вау! Начинало надоедать, но вскоре подошло и его время. При этом добродушный мужчина как-то съежился и сдавленно пробормотал сначала про себя, потом громче, чтобы слышали все, при этом он так всматривался в поредевшую группу первогодок, как будто ожидал увидеть призрака. -Северус Снейп! Директор зажала рот рукой, профессор Блек и профессор Люпин дружно переглянулись, а профессор Малфой отчего-то хмыкнул про себя и чиркнул в своем блокноте. К табурету направлялся мальчик, ниже остальных, немного худоватый, с черными, словно вороново крыло волосами, правильными чертами лица и карими глазами, которые совсем не подходили мальчику одиннадцати лет, вот мужчине лет двадцать пять, тридцать, возможно… Шляпа, после небольшого обсуждения с вновь прибывшим, огласила свое решение: -СЛИЗЕРИН!!!! Мальчик стащил с головы шляпу, слез с табурета, мельком взглянул на преподавателей и направился к своему столу, где ему уже было подготовлено место. Профессор, державший пергамент, чуть не выронил его, директор не сводила взгляда с мальчика, тот еще раз посмотрел на тех, у кого ему придется учиться последующие семь лет. Профессор Блек и Профессор Люпин, по второму кругу обменявшись взглядами, поднялись со своих мест и вышли из зала. Только Драко Малфой, следивший за юным Северусом, заметил улыбку, обращенную к нему, и тепло улыбнулся в ответ.
Mesmer: Вместо эпилога. На свет выходят за мечтою, В тень возвращаются всегда, Ни у кого нет большей воли, Чем у тебя, чем у меня. На свет выходят за прозреньем, В тень возвращаются всегда, Секрет всего – лишь след презренья На каждом, кто прожил, как я. На каждом есть немного плача, Надень костюм из грез и снов, И выходи на свет за счастьем, Срывая ржавчину оков.* SS THE END *Стих написан автором.
полная версия страницы